Червь-3 или «Наш ответ - Техносреда».

Это вольное продолжение романа Александра Владимировича Лазаревича "Червь", написанное Андреем Балакиным

Вступление

- Лена! Я сегодня не смогу добраться домой, извини – произнес Артюхов, продолжая разглядывать разрезы узлов странных роботов: - Заночую в лаборатории. У меня срочная работа - в его голове забрезжило понимание принципа действия одного из узлов.
Части инопланетных роботов в огромном количестве хранились в спецлаборатории робототехники МО. Загадка была уже в происхождении этих материалов для изучения. Вначале, несколько лет назад, на Москву было нашествие странных роботов, устроивших «Курскую дугу» с войсками подмосковных частей в центре города. К счастью людей пострадал минимум – роботы вели себя весьма корректно, но танкам и прочей технике досталось изрядно, боевые лазеры роботов пошинковали неуклюжую технику «в капусту». После чего невозмутимо построили ракету прямо на месте битвы, загрузили её образцами и материалами, взяли нескольких пассажиров и удалились в сторону Марса.

Самое же поразительное это то, что на землю прилетел всего один робот. И уже через час он создал свою копию, так удваиваясь каждый час, через 12 часов получилось 4096 роботов, которые легко взяли под контроль центр Москвы. А еще через четыре часа почти 65 тысяч роботов перестали воспроизводиться, сочтя своё количество вполне достаточным. К тому времени уже были разобраны все автомобили, ободраны железные крыши с домов, и разрушено культурное наследие скульптора Церетели. Несмотря на свое фиаско, Московский военный округ все же спас Москву от тотального разрушения, предоставив роботам достаточно материалов для воспроизводства, подогнав танковую дивизию внутрь Садового кольца.

После строительства ракеты, оставшиеся роботы самоуничтожились. К счастью для Артюхова уничтожение было не слишком радикальным. У каждого робота были уничтожены только центральный процессор и силовая установка, а также встроенное оружие. Но даже оставшееся было для Артюхова откровением. Ходовая часть была прекрасна и функциональна. Принцип управления и устройство стальными мышцами был прост и изящен. Отдаленно он напоминал мышцы человека. Его преимуществом была возможность накапливать усилие и выплескивать его молниеносно, в отличие от японских игрушек-андроидов, которые двигались медленно и нудно, страшно визжа электромоторами.

Понимать уже сделанное всегда легче, чем придумывать новое. Иногда, даже достаточно знать что, какое-то решение возможно, чтобы его повторить. А Артюхов точно знал, насколько огромные возможности таят в себе эти машины. Он работал с самого начала проекта министерства обороны, которое захватило весь оставшийся робо-лом и вывезло под страшным секретом на засекреченную военную базу. Министерству обороны нужны были роботы-убийцы. Армия, будучи униженной, желала реванша. Артюхов краем уха слышал, что армия даже затевала какой-то космический проект, с доставкой к Марсу Т-Я бомб, но что-то там у них не получилось.

До нашествия роботов Артюхов не имел никакого отношения к армии. То, что он попал в секретный проект, было цепью случайностей. Еще при СССР он жил в Омске, закончил ПТУ по специальности радиомонтажник с отличием, поработал на Радиозаводе Попова, без экзаменов был взят на радиотехнический факультет Омского Политехнического. Его также закончил с отличием, но тут у Горбачева перемкнуло нейроны мозга, и началось «новое мышление». С той поры зарплату стали платить вовремя только москвичам, чтобы не беспокоили правительство. А радиоинженеры стали не нужны.

Артюхов, обзаведясь семьей, перебрался в Москву, чтобы как-то выжить. Попутно получил еще одно высшее образование, закончив ВГИК по специальности оператора. Стал работать на телевидении не гнушаясь никакой работы. Снимал новости, сериалы, работал техником попутно, ремонтируя ломающуюся аппаратуру в Останкино. Жену Елену, писавшую в свое время скетчи для омских команд КВН, пристроил сценаристом на ОРТ. Дочка подрастала, и жизнь вроде бы налаживалась, хотя все заработанные деньги уходили на питание и съем квартиры.

Глава 1. Первое нашествие «терминаторов».

И тут нагрянули роботы… Во время нашествия Артюхову удалось оказаться в эпицентре событий с цифровой камерой, которая из-за своей портативности и пластика корпуса не заинтересовала роботов ищущих металлы. И он спокойно ходил среди них весь этот безумный день, снимая уникальные кадры размножения роботов. Камера была рассчитана на 20 часов съемки в экономном режиме. Так что снимал он в режиме нон-стоп. Будучи технарем он предугадывал наиболее интересные моменты поведения роботов, при этом не проявляя излишней назойливости и истерики как остальные обыватели. И когда пошли в атаку войска, Артюхов благоразумно ретировался в безопасное место. Вернулся он, только когда битва закончилась. Но действие боевых лазеров ему тоже удалось заснять, когда роботы разделывали боевую технику.

Особенно его поразило, что роботы прекрасно летают. Когда один робот сбил боевой вертолет над жилым зданием, Артюхов почувствовал, что даже его сибирской невозмутимости приходит конец, и он на грани истерики. После чего, он сделал единственный перерыв в съемке на десять минут. Перекурив и успокоившись, он продолжил телеохоту на робожизнь. Подробно заснял строительство и отлет космического корабля, а также самоуничтожение оставшихся роботов. После чего сразу же отправился в Останкино.

На телевидении были в восторге от репортажа и обещали ему золотые горы. Но потом появились сотрудники ФСБ и засекретили все материалы съемки. Про золотые горы можно было забыть. Но на следующий день Артюхова пригласили в министерство обороны, где сообщили, что его, офицера запаса, призывают в ряды вооруженных сил приказом министра обороны. Кроме того, пообещали, что если будет служить не за страх, а за совесть, он получит квартиру в Москве в течение месяца.

Вначале его взяли рядовым сотрудником проекта, из-за его осведомленности свидетеля, и его материалов видеосъемки. Но потом он проявил недюжинный талант инженера и увлеченность в работе по анализу устройства роботов, а также коммуникабельность и уравновешенность, что выдвинуло его в руководители проекта. Талантливые инженеры в то время были редкость. Армии нужен был результат, а не бюрократические церемонии.

Став руководителем проекта «Технорепликация» он узнал главный секрет – тайну происхождения марсианских роботов. Оказалось, что это детище еще советских инженеров, созданных в одном НИИ автоматики. Тот проект назывался «Техногоника», и материалы по нему поражали своим безумием и гениальностью. Они не просто создали самовоспроизводящихся роботов, но и задумали небывалый эксперимент по искусственной эволюции на Марсе. Судя по технической документации, первые роботы были гораздо примитивней, тех, которых препарировала лаборатория «Технорепликации». То есть, эволюция удалась в полной мере, принеся фантастические плоды.

Артюхов вспомнил, что ведущий инженер «Техногоники» Андрей Павлович Ладогин ему знаком. Он участвовал в первом «мозговом штурме», устроенном через день после налет роботов, на котором обсуждали устройство роботов. Потом он куда-то делся, а статус Артюхова тогда еще не позволял задавать вопросы. Да и вопроса такого не возникало. Некогда было. Сейчас он мог гораздо больше. Он вышел из огромного помещения склада. И пошел к охраннику.
- Вася! Будь любезен, закрой склад с «терминаторами». Я уже закончил – произнес он совершенно не по-военному, проходя мимо вытянувшегося великана в форме десантника.
- Так точно, товарищ генеральный конструктор! – гаркнул Вася. Артюхов поморщился от неожиданности. Он еще не привык к своему новому чину. Генеральным конструктором он стал лишь два дня назад. После того, как закончилось второе нашествие. До этого он был Главным конструктором.

Глава 2. Второе нашествие «терминаторов».

Второе нашествие. Во всем мире в обществе еще витала в воздухе паника. Это уже было не локальное и скромное Московское вторжение. Это уже была полномасштабная акция вторжения по всему миру. Армады летающих тарелок спускались с орбиты, где их выпускал межпланетный крейсер чудовищных размеров. Не вступая ни в какие контакты с правительствами они начали, при помощи роботов-гуманоидов, не отличимых от людей, в беднейших районах планеты вербовать колонистов на Марс. Попутно, роботы демонтировали некоторые памятники архитектуры.

И в вербовке, и в вывозимых памятниках наблюдалась одна тенденция – это имело какое- то отношение к коммунистической идеологии. Всем желающим эмигрировать на Марс, предлагалось только одно требование – лояльное отношение к марксизму. Памятники монументальной коммунистической пропаганды СССР также доставляли на борт крейсера. Очевидно было, что их собираются водрузить на Марсе. Военные на этот раз не стали связываться с роботами, отчасти по рекомендации Артюхова, отчасти из осторожности. Как говорится – против лома нет приема. Единственное что могли себе позволить земляне – это собирать информацию.

Многие психологи, анализируя информацию о вторжении, независимо друг от друга пришли к одному выводу – контроль над роботами Марса осуществляет какой-то сумасшедший русский коммунист, собирающийся построить на Марсе СССР-2. А возможно и мифический коммунизм. Кто он такой и как он туда попал, вначале было известно только ФСБ, но потом до этого докопались и другие разведки. ФСБ нехотя пришлось делиться информацией с другими странами.

США безумствовала больше других – мало того, что эти роботы неуязвимы, так они еще и сделаны «этими ужасными русскими». США уже давно верило в свою ложь о коварстве и злобности русских, а тут такой козырь! Но, что делать и они не знали. Прессинг через СМИ на роботов не действовал. Несколько сбитых самолетов и ракет охладили пыл военных. Был лишь организован Всемирный штаб защиты от космической агрессии, основной работой которого был тщательный сбор информации.

Вначале люди в страхе убегали от роботов, и не желали лететь ни на какой Марс. Вербовка колонистов шла весьма вяло. Только несколько лично знакомых «Императору Марса» (под таким псевдонимом проходил тот сумасшедший марксист во всех информационных сводках) удалось заполучить на орбиту в первый день «терминаторам». Но потом они перехватили телевещание и запустили рекламный ролик о том, как прекрасно жить на Марсе, в окружении слуг-роботов, имея высокий уровень жизни, и уникальное медицинское обслуживание. Люди встрепенулись и потянулись на вербовочные пункты.

Через неделю рекламного вещания на вербовочные пункты уже было не пробиться. Их брали штурмом любители счастливой и легкой жизни. Всем неудачникам срочно захотелось в марсианский рай. В штабе ЗКА только крутили головами. Им даже было жалко императора Марса, когда они глядели на некоторые образины его колонистов. С одной стороны было неплохо избавиться от всяких отбросов и авантюристов, но с другой стороны они ощущали что-то недоброе, в том, что все они соберутся в одном месте, да еще получат под контроль самое мощное оружие в солнечной системе. Но воспротивиться этому они не могли.

По сводкам на корабль уже было погружено больше миллиона человек через две недели вербовки. На пятнадцатый день вторжения терминаторы свернули работу вербовочных пунктов и отправились на орбиту, а еще через сутки крейсер медленно вращаясь, начал разгон в сторону Марса. Вторжение закончилось, и началась Истерика.

Результатом всемирной истерики стало глобальное объединение мира перед лицом непреодолимой угрозы. Штаб ЗКА стал высшей военной инстанцией, которой подчинили все армии мира. Государства мира в течение суток отказались от большей части своего суверенитета в пользу мирового правительства, которое сформировали так же молниеносно на базе ООН. Истерика и страх были столь высоки, что были забыты все распри и амбиции. Думали только о том – как бы не опоздать до третьего вторжения, когда на Землю прилетят роботы, запрограммированные не наивным идеалистом, с марксистским уклоном, а теми отморозками, которые пробрались в ряды колонистов. Вся экономика планеты переводилась в режим военного времени.

Глава 3. Генеральный конструктор.

Артюхов на этот раз владел полной информацией и неограниченными средствами. Вначале полная информация о предыстории «Техногоники» и проекта полета на Марс ядерной ракеты его ошарашила. «Император Марса» и тот самый Ладогин – одно и то же лицо? Это выглядело как нелепый голливудский боевик о сумасшедшем ученом. В этом чувствовалась какая-то искусственность. Как, впрочем, искусственность чувствовалась во всем проекте «Техногоника». В технических решениях, не смотря на их простоту, угадывалась какая-то нечеловеческая логика. Его разум интуитивно отказывался верить, что подобные решения могли быть придуманы реальным человеком, да еще таким неуравновешенным, как Ладогин.

Артюхов помотал головой, стараясь забыть о тягостных подозрениях. Похоже, ему опять дали неполную информацию. Но нельзя было терять время на неясные подозрения. Ответственность за весь мир и власть, которые неожиданно свалились на него, вынуждали действовать быстро и решительно. Во-первых, он должен был решить главные проблемы, а уж потом, размышлять над каузальностью и правдоподобностью событий истории.

Он решил согласиться с мнением совета конструкторов и математиков, что идея искусственной эволюции это ложное направление, и её не следует принимать в расчет, несмотря на фактический доказательный материал. Особенно яростным противником «Техногоники» стал академик Осадчих, который с цифрами в руках доказывал, что столь примитивные устройства, как роботы, в принципе не могут эволюционировать, без разумного влияния извне. По его убеждению, для естественной эволюции требуются неизмеримо более сложные устройства, сравнимые по сложности с биологическими организмами, где каждая клетка, представляет собой сверхсложный механизм. Спецификация же роботов исчислялась не триллионами (как у животных), а тысячами деталей. А, следовательно, гораздо более правдоподобной гипотезой, объясняющей феномен марсианской псевдоэволюции, являлось вмешательство чуждого разума.

Военные считали, что нужно заниматься более практическими вещами, чем размышления о природе враждебного разума. Все их требования сводились к созданию новых видов вооружения. И в этом Артюхов, тоже был согласен, хотя он понимали и более существенные последствия работы своей организации «Технорепликация». Он понимал, что экономические последствия использования принципа репликации превзойдут на порядки военные возможности. Изменения в военном деле происходили только количественные (больше солдат), тогда как в экономике изменения происходили качественные, которые необратимо должны были изменить облик мира. Фактически наступала Эра Неограниченных Возможностей.

Забавно, подумал он, что фантасты прошлого, почти всегда проходили мимо этой идеи, все больше мечтая об космических кораблях и новых мирах, похожих на Землю (психология конкистадоров). А тут, похоже, наклевывались реальные возможности строить новые планеты и миры по своему вкусу.

Артюхов настоял, чтобы в штат разработчиков включили большое количество философов и футурологов, которые занимались дальним прогнозированием применения столь серьезных возможностей, которые открывались перед человечеством. Их руководитель Андрей Черный, в данный момент сидел у него в кабинете, и пытался разъяснить скороспелые выводы той международной компании мыслителей, которая собралась в Москве за последние два дня. Артюхов слушал его в пол-уха, одновременно думая о многом другом.

Философ Черный еще не остывший от философских баталий, горячился, рассказывая о выводах утреннего симпозиума, но при этом, было ощущение, что он разговаривает сам с собой:
- Итак, что мы имеем? Является ли робот инструментом? Если его изготовили люди – да! Если он изготовлен другими роботами – это уже новая форма примитивной жизни. Такая форма жизни представляет собой высокоорганизованную техносреду, которой легко управлять. В чем принципиальные отличия концепции инструмента, от концепции техносреды? Инструмент представляет собой ограниченный ресурс, обладание которым прямопропорционально усилиям, затраченным на его создание. Тогда как техносреда – явление, растущее в геометрической прогрессии, и таким образом представляет собой неограниченный ресурс. Тут он заговорил о том, что заставило Артюхова насторожиться:
- Поскольку вся современная экономика построена на эксплуатации идеи ценности или дефицита, то неограниченные возможности техносреды лишат её движущей силы. Общество будет вынужденно выработать новые системы ценностей, не связанные с материальными ценностями. Возможные варианты: - деловая репутация (табель о рангах), интеллектуальная собственность, личные контакты (субъективно-психологические), целевые объединения (служение конкретной конечной цели).

- Спасибо, - прервал его Артюхов: - вы неплохо поработали. Дальше следует вам составить осторожный меморандум для политиков, где вы только намекнете, о возможных изменениях ждущих нас в будущем. Но не слишком акцентируйте внимание на революционности грядущих изменений. В политике, в основном, люди простые, не философы. Просто намекните о том, что возможно снижение цен на вещественные товары, и повышение роли интеллектуального продукта. Постарайтесь подчеркнуть позитивные моменты этих изменений, а также, что другого выхода у нас нет, иначе нас завоюют марсиане.

Выпроводив философа Артюхов нажал селектор: - Запускайте конструкторов энергоблоков! Через полчаса, подготовить совещание по искусственному интеллекту.
- Владимир Ильич, к вам можно? – смакуя привычное сочетание, произнес, входя со своей компанией, Главный конструктор энергоблоков Андрей Устинов, убежденный коммунист:
- Мы выработали решение по всем трем основным направлениям. Для лунной модификации – солнечные батареи. Для морской – водородные заправочные пункты- острова, питаемые от ветро-волновой и солнечной энергии. Для суши – аналогичные заправочные пункты водородом у электростанций всех видов. Но все это слабый аргумент против термоядерной энергии, подвластной противнику… Нам нужен артефакт № 1. Иначе скорость цикла репликации будет исчисляться сутками, а у «марсиан» этот цикл исчисляется в минутах. А это решающий параметр техносреды.

Он имел в виду главную ценность – крабика, с неразрушенной энергетической установкой, которого удалось извлечь из-под одного танка. Он был получен с разрушенными манипуляторами, но с целой энергоустановкой и почти целым мозгом.
- Программисты еще не закончили с ним работать. – ответил Артюхов:
- Вы же знаете, что ему был отдан приказ на самоуничтожение, и этот приказ еще не удалось нейтрализовать. Сейчас бессмысленно его демонтировать – высока вероятность его уничтожения. Если же удастся преодолеть приказ самоуничтожения, мы сразу сорвем банк – работающий крабик терминаторов, является ключевым звеном их репликации. Предварительное же, осторожное рассмотрение дало весьма скупые намеки, на то, что для холодного термояда используется комплекс каких-то катализаторов. Их два типа: во- первых, кристаллические полимеры химически связанные с дейтерием и тритием, которые, видимо, придают правильную пространственную ориентацию атомам тяжелого водорода, во-вторых, какую-то роль играют изотопы тяжелых металлов, урана и вольфрама. Возможно, они меняют свойства поля? Но мы даже не знаем, какого поля… пространственного или гравитационного… В общем, меня такой физике не учили. Потому что на Земле такой физики еще нет.

Артюхов полистал подготовленные схемы, время от времени задавая вопросы. Вся документация велась в бумажном виде. Программисты запретили использовать для пересылки секретной документации компьютеры, так как по сети Земли гулял неудержимый Червь-шпион, обладающий искусственным интеллектом, который уничтожить не представлялось возможным. Компьютеры использовались только в локальных бункерах повышенной защиты, откуда не мог утечь ни один квант энергии.

Когда энергетики начали уходить, Артюхов попросил Устинова задержаться:
- Андрей Фомич, скажите, а почему вы не присоединились к колонистам Марса? – голосом заговорщика проговорил Артюхов: - Ведь вы же коммунист, если я не ошибаюсь?
- Не знаю, - хмыкнул Устинов: - Наверное, потому что мне знакомы взгляды Ладогина, и уверяю вас – он коммунистом не является. Он вообще весьма своеобразный человек, во многом мистик, хотя позиционирует себя атеистом. Мне кажется, он живет в каком-то вымышленном мире, а сейчас получил мощный инструмент, чтобы сделать свою сказку былью. Но в целом он добрый и гуманный человек. Вы же помните рекламные ролики? Их слащавый стиль? Он верит в добро и зло. А это инфантильное мышление. - «Если в вас жива советская мечта, я вас сделаю повелителями Марса». Очень скоро он выяснит, что люди, которых он навербовал, лишены ангельского достоинства. Начнется фракционная борьба, и ему придется силой доказывать свою правоту. А он не сможет этого… и сбежит на какую-нибудь другую планету, оставив эту банду авантюристов нам на голову. Кроме того, я уверен, что спецслужбы напихали немало своих агентов в ряды колонистов Марса. А потому не вижу необходимости участвовать в авантюре. Хотя с научной точки зрения было бы весьма любопытно… Но впрочем, мы и сами «с усами». Политики, похоже, очнулись, и не зажимают средства на исследования.

После того, как Устинов ушел, ворвались три персонажа из лаборатории искусственного интеллекта – руководитель лаборатории Юля Сафонова и сопровождавшие её «ИИшаки», похожие как братья-близнецы Питер Гроссби и Толик Лобзов. Юля торжественно, как великую драгоценность несла плюшевого мишку. Она важно расположила игрушку на столе перед генеральным и спросила его:
- Миша! Ты знаешь этого человека?
Медвежонок повертел головой, сосредоточился на Артюхове, немного подумал и произнес голосом Юли:
- Лично не знаком. Но видел его фотографию – это самый важный начальник на Земле. Дополнительные определения: отец родной; генеральный конструктор; президент роботов; Артюхов Владимир Ильич. После чего медвежонок важно встал на задние лапы, хлопнул передними лапами себя по морде и произнес:
- Ку! Ку! Я счастлив.
- Все, Миша отдыхай – скомандовала Юля и повернулась к Артюхову:
- Ну, как вам наша игрушка? Первый нейрочип в действии. Артюхов покосился на Питера Гроссби, заграничного друга (впрочем границ-то уже нет), которого все давно называли ПэЖэ – ясно кто программировал. Поклонник «Киндзадзы» смущенно почесал бороду.
- Если я правильно понял, он опознал меня по фотографии и выполнил некую инструкцию? – сказал Артюхов.
- Именно! – восторженно взвыла Юля:
- Подделку мы бы не стали подсовывать. Сложность действия заключается в большом количестве переменных, на которые цифровой комп не способен.
- Разные принципы организации информации – вмешался невозмутимый Лобзов:
- Для компа не существует лжи, он существует в мире истинных инструкций, суммируя их. Он всегда строит свое познание как «бык» – денежка к денежке, истина к истине. А наш Мишка – «медведь». Для него весь мир – ложь, и он лишь определяет менее ложное суждение из всех возможных. Доказывает теорему от обратного. Лобзов с сомнением посмотрел на генерального, как бы прикидывая, понял ли ВИА символизм дизайна игрушки. «Знаю, понял» подумал Артюхов глядя ему в глаза, «сам ведь тебя из тюрьмы выцарапывал, гроза виртуальных бирж, хакер чертов». Лобзов потупил взор под взглядом грозного «Вия».
- Спасибо за популярное изложение – произнес степенно Артюхов:
- Значит, вам удалось создать первого робота-параноика? Гроссби не выдержав захохотал.

После дальнейшего обсуждения деталей производства новых нейрочипов, Артюхов выпроводил всех кроме Юлии Алексеевны.
- А теперь поговорим о «крабике» - произнес он значительно понизив голос:
- Устинов как бульдог, перед вами, вцепился в меня из-за него. Когда вы преодолеете суицидную директиву?
- Дело в том, нейросети не поддаются перепрограммированию в принципе. Их можно лишь перевоспитать, приручить, как животное или человека – заворковала Юля с мечтательностью в глазах:
- А мы имеем дело с нейросетью на два порядка превосходящую наши нейрочипы. Если, например, наш нейрочип равен мозгу пчелы, то их нейрочип равен мозгу, ну скажем, курицы. Мы решили создать для него привычную марсианскую обстановку. Откалибровали датчик гравитации, чтобы ему казалось, что он при марсианской силе тяжести. Насыпали в павильон марсианского песочка, пустили рядом радиоуправляемые модели «крабиков» которые ведут себя привычным ему образом… В общем – через неделю он «отмокнет» и захочет жить.
- Юлия Алексеевна, даю вам еще пять дней – твердо произнес Артюхов, скрестив пальцы под столом: - Нам позарез нужен холодный термоядерный синтез. Если не управитесь, будем его препарировать. Юля с ужасом посмотрела на него, как будто он собирался препарировать её ребенка.

Глава 4. Полигон.

Через четыре месяца напряженной работы удалось запустить первого репликанта, с мозгами муравья. Полигоном стала пустыня Сахара. Роботам первого полигона Техносреды было запрещено заходить за радиобуйки, которыми обозначили границы. Прима-репликант воспроизводился невыносимо долго, в течение недели, используя только энергию солнца. Дальше, по мере роста «роя», скорость реплицирования возрастала, так как в программу популяции были заложены программы группового взаимодействия и самоспециализации. Одни репликанты становились транспортниками, другие - геологами, третьи – шахтерами, четвертые – сборщиками, пятые – энергетиками и так далее.

Через два месяца реплицирования девственная пустыня превратилась в чудовищный карьер, облепленный роботами. Все движения роботов имели определенную систему потоков конвейера. Новые репликанты уже слетали со «стапелей» сборщиков в течении каждых пяти минут. Этой скорости «рой» достиг создав заложенные в память вспомогательные гаджеты, вроде солнечных плавильных печей, землеройных машин, и тому подобного. Правда, «рой» не был автономен в полном смысле слова. Им время от времени дирижировал какой-нибудь «пастух» (так называли операторов, помогавших Рою решать нештатные задачи).

На смотровой площадке расположились представители штаба ЗКА. Владимир Ильич Артюхов проводил для них экскурсию по Техносреде полигона реплицирования. Генералы и политики разных стран были ошарашены увиденным. Одно дело знакомиться с проектом на бумаге, и другое дело видеть собственными глазами масштабы проекта. Казалось, дайте роботам еще месяц, и они дороются до центра земли.

- Скажите, - произнес руководитель штаба ЗКА американец Виктор Штрек: - Сколько их уже? Каковы размеры популяции Роя?
- С утра было 2,5 миллиона, - усмехнулся Артюхов: - К вечеру ожидаем около 5 миллионов.
- Но ведь на это потребуется невероятное количество энергии! – воскликнул Штрек: - неужели они её получат от Солнца?
- Нет, конечно, - ответил Артюхов: - Роботы уже развернули стационарные блоки атомных электростанций и питаются от них.
- А откуда они берут ядерное топливо? Добывают на полигоне?
- Нет к сожалению, - покачал головой Артюхов: - ядерное топливо мы доставляем из России. На полигоне добываются только легкие и черные металлы, кремний, и тому подобное. Даже воду приходится качать по трубам из Средиземного моря.
- И дорого все это нам обходится? – покачал головой Штрек.
- Три дня назад мы уже окупили расходы на создание полигона, теперь его существование приносит только прибыль, - вмешался Андрей Черный.
- И что же вы продаете? – недоверчиво сказал Штрек повернувшись к Черному.
- В основном – экскременты репликантов! – заржал Черный: - Грунт пустыни состоит не только из необходимых для производства элементов. Мы уже продали тысячи тонн ненужной нам серы и кальция, расфасованной роботами, а также множество других веществ, имеющих коммерческую ценность.
- Правда нам пришлось построить порт и железную дорогу к нему, - дополнил Артюхов:
- Но это обошлось не очень дорого, ведь строили роботы.

Артюхов осторожно умолчал о том, что львиную долю прибыли уже приносили не сырьевые товары, а высокотехнологичные механизмы и бытовая техника, производимая роботами. Он пригласил всех генералов пройти к экспозиции, специально созданной для них. С другой стороны смотровой площадки открывалась панорама, тянущаяся на километр. Все пространство было плотно заставлено разнообразной боевой техникой. Эта экспозиция была похожа на музей вооружений, начиная с древних образцов, и кончая современными образцами.

Генералы оживились. Зацокали языками, закивали головами: - «Этакая силища!». Артюхов незаметно улыбался их предсказуемой реакции. Тысячи тонн металла были потрачены почти впустую, для того, чтобы устроить господам генералам это невинное развлечение. Но Полигон мог себе это позволить. Виктор Штрек заметил его улыбку и отошел от генералов, подойдя к нему вплотную. Оценивающе посмотрел на Артюхова, а потом спросил вполголоса:
- А какие еще цели преследует это выставка устаревшей техники, кроме нашего развлечения? Там, если я не ошибаюсь, даже Т-34 представлены?
- Ну… скажем, для дезинформации противника, а также – полезный пиар-ход. Масса боевой техники, которой заставлен периметр полигона производит нужное нам внушительное впечатление. Во-первых, никто не суется сюда, во-вторых, мы кажемся весьма полезной организацией.
- А разве могут быть сомнения?
- Гораздо лучше, когда ваша полезность для обывателей очевидна и наглядна. Настоящее оружие находится в подземных уровнях Полигона. Штрек одобрительно кивнул. Артюхов галантно слегка поклонился. Как всегда он скрыл часть истины, которая, по его мнению, заключалась в том, что даже подземное оружие были лишь детскими игрушками против марсиан. И что Полигон – это вовсе не военная база… Ох уж эти политики. Как дети, честно слово! Вся польза науки для них сводится лишь изготовлением нового оружия. Но, слава репликации, теперь удовлетворить их запросы не составляло труда.

Когда высокие гости удалились, на Полигоне закипела настоящая трудовая жизнь. «Парад окончен» произнес в коммуникатор пастухам Артюхов. Через несколько секунд стройные колонны бегущих роботов как бы взорвались, превратившись в невообразимый хаос. Каждый робот побежал в своем направлении, перепрыгивая через других. Жуткая чехарда! Такое неподготовленным людям лучше не показывать. Особенно генералам.

Подошел Андрей Черный:
- Звонила Юля, приглашала принимать «роды». Артюхов понимающе кивнул. Он так и не решился в свое время дать приказа препарировать «крабика», несмотря на то, что пришлось на полигоне строить из-за недостатка энергии блоки атомной электростанции. Но, похоже, не зря. Крабик перестал мечтать о смерти и дал потомство. Юля сейчас наверно, со своими ИИшаками прыгает до потолка. Теперь можно будет разобрать к черту все эти древности, подумал он, покосившись на чехарду полигона, олицетворявшую собой последнее слово земной технологии.

Глава 5. Мегадом.

Артюхов с другими учеными и инженерами с облегчением покинули пекло поверхности, спустившись на лифте на 16 этажей вниз, в кондиционируемую атмосферу Мегадома. Мегадомом они называли подземные помещения, с той поры, когда количество комнат подземного бункера перевалило за миллион. Теперь в бункере Полигона можно было уже, с относительным комфортом, разместить жителей крупного города.

Правда, внутренняя отделка Мегадома из-за недостатка человеческих рук выглядела грубовато, но внутренняя температура, чистота воздуха, освещение и наличие жилой инфраструктуры вполне позволяли сносное существование. Таким образом, руководство Полигона решило проклятый жилищный вопрос для всех сотрудников, а заодно и для членов их семей. Последнее время шел интенсивный исход всех участников проекта на полигон, при помощи транспортов созданных на полигоне. Кораблей и самолетов. Общее число жителей Мегадома достигало 80000 человек из всех стран мира, но более 90% процентов жилья еще пустовало.

Каждая квартира жилого сектора Мегадома была снабжена огромными плоскими экранами повышенной четкости, имитирующими окна, хотя ими можно было пользоваться и по прямому назначению – как мониторами компьютеров, которыми тоже были обеспечены все комнаты. Компьютерная сеть Мегадома, несмотря на отделение от внешнего мира, представляла собой внушительную вычислительную силу.

Полигон развивался так быстро, что в мире еще никто не начал паниковать, и по поводу того, как много появилось дешевых бытовых товаров на рынке, и по поводу оттока грамотного населения мира на полигон. Даже в штабе ЗКА не догадывались об истинных размерах Подземных помещений Полигона. Артюхов планировал расширять площадь Полигона, которая составляла около 100 кв. км. и дальше, в виде шляпки перевернутого гриба, пробивая шахты во все стороны на глубине 50 метров, на подобии метрополитена.

Академик Осадчих, только что прибывший на Полигон, ходил по своей квартире, похожий на Дон-Кихота, сопровождаемый американским Санчо Пансой, роль которого играл толстенький генетик Энди Блэк. Энди любезно согласился посвятить его в тонкости быта Мегадома. Осадчих осматривал свою квартиру с неодобрением. Он был сторонник экологического движения «Родовые поместья», и его с большим трудом удалось уговорить приехать из родной деревни Чернозерье, расположенного в экологически чистом районе Сибири.
- Что за охота жить на ядерной электростанции! – воскликнул в сердцах Дмитрий Николаевич, прервав монолог Энди:
- Неужели нельзя было связываться со мной виртуально? Я и так уже стар, зачем мне лишняя угроза рака?
- Ну, во-первых, между вами и блоком электростанции 10 километров скальных пород, что гарантирует защиту от радиации. Во-вторых, это по секрету, возможно уже завтра начнется демонтаж блоков АЭС – бойко ответил Энди:
- Кроме того, я биолог, а вы математик, и о вреде для жизни я знаю больше вашего. И уверяю вас…
- Нет вы не биолог – с отвращением произнес Осадчих:
- Вы тот тип, что манипулирует с генами. Небось и кормить будете геномодифицированными продуктами?
- Не беспокойтесь! Персонально для вас составим меню из экологически чистых продуктов – усмехнулся белозубо янки:
- Каждый вправе сам решать чем питаться. Если захотите – будете питаться со своего огорода. И он показал на соседнюю дверь. Когда они её открыли, то пришлось прищуриться от яркого света. Перед ними была персональная оранжерея.
- Такая оранжерея есть в каждой квартире, площадь 100 квадратных метров. Это вопрос не только комфорта, но и безопасности – затараторил Энди:
- Дело в том, что если циркуляция воздуха в системе вентиляции прервется, то оранжерея сможет поглощать двуокись углерода сколько угодно долго. Заодно и свежими овощами полакомитесь. Тут и грибы есть, и аквариум… Все рассчитано. Почти замкнутый экологический цикл.
- А если электричество отключат? – въедливо спросил Осадчих. Энди красноречиво показал на какой-то шкаф:
- Аварийный аккумулятор. Хватит на неделю при экономном расходовании. За неделю можно устранить любую аварию. К слову – весь Мегадом был построен за неделю. Проектировали его неизмеримо дольше.
Тут призывно зазуммерил комм. Генеральный созывал большой совет.

Глава 6. Холодный термояд.

Холодный термояд был в руках. Устинов ликовал. Рецепт оказался прост – взрывающиеся полимерные молекулы, в присутствие катализаторов, поджигаемые лазером. Этакие микротермоядерные бомбы. Все прояснилось, когда он получил достаточно материалов для исследования, благодаря популяции марсианского мода репликантов.

Температура горения регулировалась количеством наполнителя отводящего тепло. Топливо, после приготовления выглядело как бронзовая дробь, которую можно было по мере выгорания подавать в реактор, где она облучалась лазером, провоцирующим термоядерный синтез дейтерия и трития, химически связанного с полимером вкрапленным в тугоплавкую бронзу легированную вольфрамом.

Рецептура дробины, которую он сейчас держал в руках, позволяла постепенно вырабатывать тепло на протяжении месяцев. При чем, в весьма ощутимых количествах. Правда, непрерывное сжигание дробины топлива было невозможным, потому что при достижении определенного порога нагрева, резко повышалась вероятность взрыва (какой подарок террористам!). Поэтому для реактора использовали остроумную систему, заимствованную у «марсианина»:

Дробины топлива, в виде взвеси, носились в воде, которая с большой скоростью перекачивалась по теплоотводящему циклу. И некоторые дробины, случайным образом попадая под луч лазера, вырабатывали порцию энергии, вспыхивая искоркой и уносились дальше, постепенно остывая. Ну а дальнейшее использование тепловой энергии было тривиальной задачей для школьника.

Конечно, у этой технологии были далеко идущие военные возможности – меняя рецептуру можно было изготовлять и миниатюрные термоядерные бомбы, но Устинов об этой чепухе не думал. К военной промышленности он всегда относился с брезгливостью, как к чему-то недостойному. На секунду он представил снайпера с термоядерными пулями и поежился. Каждая такая пуля могла уничтожить небоскреб. Он неожиданно вспомнил свой первый автомобиль – «Запорожец» пожиравшего горючее не хуже небольшого грузовика. Теперь, пожалуй, можно было заправлять автомобили прямо на заводе, на весь срок эксплуатации. Да что там автомобили! Самолеты могли теперь летать без посадки годами.

Вот с космосом пока еще не все ясно… как бы ракеты приспособить на новый вид энергии? Мелкодисперсное топливо взрывающееся в газовой среде? Или внешний нагреватель реактивной массы? А может разгонное электромагнитное поле? Все идеи требовали конструкционных материалов с запредельными свойствами. Тут есть еще над чем подумать…

Глава 7. А тем временем на Марсе…

Оркестр роботов дружно грянул тушь, одновременно транслируя её по радио. Десяток роботов взлетело к титанической статуе и сдернуло с нее ткань. Все присутствующие на открытии памятника в честь первой высадки человека на Марсе, увидели статую мужчины высотой не меньше 100 метров с яростно устремленной в небо фигой. На огромном постаменте высотой с пятиэтажку огромными буквами были написаны бессмертные слова: «Накося – выкуси». Толпа машинально начавшая хлопать, попадала от смеха. Было странно смотреть на дергающиеся в конвульсии тела тысяч людей в скафандрах, при полном отсутствии звука. Смеялись даже те, кто не читал по-русски.

Не смеялся только человек, с которого лепили образ титана – Андрей Павлович Ладогин. Подарок к юбилею ему решительно не понравился. Хотя он напомнил ему сцену его первого "примарсения". Ему вообще многое не нравилось из того, что происходило на Марсе. По крайней мере, то, что происходило с людьми. В то время как на Земле (а Повелитель Марса ему регулярно докладывал о новостях с Полигона) шла активная работа на износ, колонисты Марса пребывали в благодушном ничегонеделании. Или точней - дураковалянии.

То есть, конечно, они развлекались тем, что отдавали приказы роботам, строить себе разные дворцы для роскошного времяпрепровождения. В начале он списывал пассивность колонистов на адаптационный период – все-таки прошло всего лишь четыре месяца, как они прилетели на Марс. Но время шло, а люди, в общей массе, за редкими исключениями, хотели только развлекаться. Лишь небольшое количество ученых или просто любопытных людей интересовались новыми технологиями и пытались их понять, остальные же воспринимали окружающие их чудеса техники как нечто утилитарное, служащее их удовольствиям.

Ладогин и не рассчитывал на многое, он считал, что люди должны служить лишь «генераторами желаний», чтобы своими капризами способствовать прогрессу, но ему с раздражением все чаще замечалось, что желания людей становятся все проще и однообразней.

Когда он писал свою книгу «Советия», он создавал в своем образе идеализированный образ нации будущего – советских людей. В его интерпретации этой нации просто мешали стать «страной мечтателей, страной ученых» разные объективные трудности. Холод российского климата и тому подобное. Все плохое, что было в советской действительности, он с легкостью относил на счет пережитков русского имперского прошлого. И поэтому он старательно оплевывал все русское в своих книгах, считая Россию ложкой дегтя в бочке советского меда. «Россия, которую мы, к сожалению, не потеряли…» писал он исполненный презрения к своему собственному народу. Себя он считал 100%-но советским человеком.

Колонисты относились к нему с уважением, и даже с пиететом. Его программные книги – «Генераторы желаний» и «Советию» изучали весьма внимательно. Но чем больше их изучали, тем неправильней их истолковывали. Например идею создания армий гладиаторов многие восприняли с энтузиазмом, хотя это был лишь проходной пример возможностей будущих технологий. А еще все с энтузиазмом ждали обещанной технологии бессмертия и модульных мозгов, хотя Повелитель Марса сказал, что с этой технологией может выйти заминка – слишком уж сложные проблемы стоят в этом случае, и в обозримом будущем обещал только хорошую медицинскую помощь.

Похоже, Ладогину так и не удалось внятно вложить в книги свое видение будущего. А еще у него начались зарождаться подозрения, что советские проблемы были вовсе не «пережитком прошлого», а чем-то напрямую связанным с советским образом мысли. Он решил посоветоваться с единственным мыслителем на Марсе, способным ответить на любой вопрос – Повелителем Марса.

Дома его встретил режиссер из фильма «Весна» - новое альтер-эго Повелителя Марса. Он знал о любви Ладогина к фильмам Александрова. Особенно тот обожал фильм «Светлый путь». Повелитель Марса даже создал роботов-актеров, являвшихся копиями актеров этого фильма. Они, время от времени, разыгрывали для Ладогина сценки из этого фильма.

- Алле! Гараж! Заложите кобылу! – крикнул голосом Бывалова Ладогин кодовую фразу, означавшую, что он упал духом и нуждается в совете. Любовь Орлова, моющая пол, попыталась спеть величальную песню по случаю юбилея, но Ладогин оборвал её окриком: - Умолкни!

- Ну, ну, - успокаивающе заговорил ПМ, взмахивая руками:
- Так легко растерять остатки интеллигентности. Сегодня вы грубы с роботами, завтра начнете грубить людям. Джентльмен называет кошку – кошкой, даже наступив на нее ночью. Что у вас за трудности, милейший Андрей Павлович?
- Сразу так и не сформулируешь… - растерялся Ладогин, пытаясь сосредоточиться:
- Как-то все не так идет, в нашем советском королевстве. Люди какие-то все…
- Безынициативные? – подсказал ПМ.
- Ну, так бы я не сказал. Скорей их инициатива своеобразна. Возникает ощущение деградации… А в чем дело я не пойму.
- Я думал над этой проблемой – серьезно ответил ПМ:
- Но не уверен, что смогу вам объяснить свои выводы. А также, что вы захотите их понять. Мы ведь с вами уже спорили по поводу принуждения отдельных недостойных людей. Когда я отказался принуждать людей, указывая на противоречия и с вашими идеями, и по собственным причинам. Сам я просто не хочу наступать дважды на одни и те же грабли. Ведь в свою прошлую земную реинкарнацию, я уже попытался сыграть роль бога, что меня и погубило… Нет! Теперь я лишь слуга народа. Я ваш всемогущий дворецкий. Неограниченное «кушать подано», к вашим услугам. Ну и конечно, я готов быть источником информации. Но только для вопрошающих. Навязываться с образовательными лекциями считаю бессмысленным занятием. Ну, и я не хочу идти против воли Великого Червя, в существование которого вы упрямо не верите.
- Может, все-таки попытаетесь, уважаемый ПээМ? – настойчиво сказал Ладогин:
- Люди меняются, и я, возможно, стал уже более сообразительным, чтобы понять суть ваших мыслей.

- Ну, говоря попроще, у людей нет необходимой мотивации для развития. Они живут в комфортных условиях и все их желания исполняются слишком легко. А желания – это сложная самоорганизующаяся функция. Когда у человека между мечтой и её достижением нет промежуточных этапов, это лишает человека необходимых сложностей бытия. А разум – лишь отражение бытия. Упрощенное бытие лишает человека воли и желаний. Впрочем, все не так плохо. Когда наиболее амбициозные ваши сограждане подойдут к пределу моих возможностей, и начнут задавать вопросы на которые я не найду ответов, тогда вновь начнется развитие. Но, для не многих.

- Что же делать? Как ускорить развитие наших граждан уже сейчас? – взволновался Ладогин, нежелающий дожидаться многие годы, пока возможности всемогущего Повелителя Марса исчерпаются.
- Ответ очевиден – я просто могу исчезнуть. Ведь основной виновник застоя – это я. Не сразу, конечно. Сначала все тут налажу, потом построю межзвездный корабль и – адью.
- Это будет жестокое решение. Люди испокон веков мечтали о джине из бутылки. Даже образ бога видели лишь как всемогущего слуги, который только и живет, чтобы служить людям. Достаточно лишь правильно помолиться – и все сбудется. То же заклинание.
- Ничего. Обливаться холодной водой – тоже неприятно, однако полезно для здоровья. Если я останусь, то многие люди просто утратят вкус и радость жизни. И начнутся массовые суициды. Людей может сломать не только слишком тяжелая жизнь, как бывало на Земле, но и слишком легкая.

- Послушайте, а можно мне отправиться с вами к другим звездам? Я рискну так и быть. Может мне удастся не деградировать рядом с вами. Да и вам будет не так скучно. Марсианам, думаю, будет достаточно моей статуи…
- Я вас возьму только при одном условии - если вы наберете еще человек шестнадцать экипажа. Дело в том, что человек лишенный человеческого общества неизбежно теряет разум. Шестнадцать человек – это минимально жизнеспособная община. И ставлю условие предварительного тестирования. Для малой общины придется подбирать тщательно людей, и генетически, и психологически.
- А что? Это мысль! И наш отъезд будет легко объяснить страстью к открытиям. Но только, вы действительно уедете, или продублируетесь?
- Хм! Ну, скажем так – я оставлю свой спящий зародыш, который при определенных условиях сможет пробудиться.

Глава 8. Атака хакера.

Когда Артюхов вышел из своих апартаментов в коридор, он сразу почувствовал специфическую вонь Полигона. Вначале он подумал о поломке в вентиляции, но потом он услышал хорошо знакомый лязг двигающегося Роя и быстро произнес в коммуникатор:
- Фаги! Тревога! Прорыв периметра Мегадома на 16-ом уровне.
После чего, чтобы не быть затоптанным роботами быстро отступил назад в свой бункер.

Вначале, засверкали боевые лазеры защитного периметра, окружавшего его апартаменты, истребляющие роботов-нелегалов. Роботы взбесившегося Роя ответили активным огнем из своих лазеров, истребляя стационарные установки. У них было явное преимущество – мобильность. Как только нагрев их корпуса становился критичным, они совершали прыжок в сторону, тогда как стационарные лазеры, несмотря на огромную мощность, были весьма уязвимы. И скоро заглохли один за другим. После чего перекрестье лазеров агрессоров сосредоточилось на стальной двери бункера Генерального конструктора и она начала быстро нагреваться.

Артюхов нетерпеливо посмотрел на часы – прошло две минуты. Пора бы уже и Фагам вступить в игру. Тут он почувствовал мелкую дрожь стен и успокоено вздохнул – бежали массивные Фаги вооруженные сверхмощными лазерами и термоядерной шрапнелью. Фаги были боевыми репликантами последнего поколения. Их использовали в охране периметра Техносреды, для избегания подобных случаев. Судя по скрежету раздавшемуся в коридоре, Фаги даже не стали обстреливать роботов-террористов, а просто затоптали их, попутно разрывая на части своими руками-ножницами.

Раздался звонок коммуникатора и на экране появилось виноватое юное лицо Чингис-хана, предводителя «монголов»:
- Владимир Ильич! Дорогой! С вами все в порядке?
Артюхов кивнул головой, продолжая слушать.
- Извините нас за низкую оперативность. Все-таки – первый раз такое случается. Похоже, кто-то из хакеров расколол систему безопасности роботов этой модификации. Я, специально запретил их сжигать, чтобы покопаться в чипах, поэтому пришлось их брать в штыковой атаке. Наверное – нашумели?
- Да уж, скрежет был жуткий. Чуть не оглох даже за бронированной дверью. В общем, должен сказать, что Рой-агрессор действовал весьма тренированно. Какие-то коммандос! Периметр прорвали за полторы минуты. А ведь обычные «трешки»… С ними поработал талантливый «пастух». Из наших. Придется проверить всех «пастухов» и «ковбоев».
- И «монголов» - добавил твердо Чингис-хан.
- Ну это вряд ли. Вы с таким старьем не работаете - успокоил его Артюхов. Задача была не легкая. На текущий день на Полигоне работало около тридцати тысяч операторов контроля репликации, в просторечье сначала именуемых «пастухами». Впоследствии от них отпочковались «ковбои» - специалисты по контролю над технологическими работами репликантов, а потом «монголы» - операторы боевого патрулирования репликантов-фагов.

- Как старый параноик, я чувствую ковбойский след – произнес нехотя Артюхов.
- Почему ковбои? – насторожился Чингиз-хан.
- Да я имею в виду не наших «ковбоев», а юсовских ковбоев. Юэсей весьма недовольна, я думаю, переменами в мире. Они воображали себя самой сильной державой, и собирались медленно и со вкусом поиметь всю планету, как бог сдал новую колоду… Теперь они не самые сильные, да и не держава вовсе. Одна из провинций глобального мира. И произошло все слишком быстро, чтобы успеть привыкнуть. Ведь еще года не прошло с объединения человечества. Наверняка у них свой параллельный проект Полигона. Под большим секретом…

(Ладно… Сколько можно дописывать чужую книгу? Пропускаем остальные главы и сразу пишем последнюю).

Глава последняя. Воспоминания старика.

Артюхов сидел невесомо в кресле своей резиденции на Луне. Прошло двадцать лет, как он начал пахать в роли Генерального конструктора. Пора подводить итоги. Двадцать насыщенных событиями лет, больше походили на тысячелетие. Если бы не нанотехнологии, он бы уже давно загнулся от перегрузок. Он вспомнил свою первую встречу с Левшовым. Это была суперконференция мобильных содружеств. Концепция мобильных государств, непривязанных к определенным территориям возникла после гражданской мировой войны, когда Полигону пришлось воевать против всех государств мира. Впрочем, война велась, скорей против политиков, нежелавших понять, что мир изменился.

Артюхову пришлось тогда надавать по шее некоторым варварским армиям, воображавшим, что воюют числом. Оказалось, что воюют умением. Боевые фаги демонтировали все старое оружие планеты молниеносно. Конечно, дураков хватало, поэтому жертвы все-таки были, но не со стороны «монголов». Трудно погибнуть, управляя войсками из бункера на пятидесятиметровой глубине.

А потом, став «де факто» диктатором, Артюхов задумался, что же делать дальше. Он был слишком далек от политики. Но его выручила философская элита Черного. Они разработали концепцию нового государственного алгоритма, который устроил всех. Все земли, всех государств Земли, стали частной собственностью. Частная собственность фиксировалась как способность использовать какой-либо вид ресурсов. Владельцы, неспособные или прекратившие использовать территорию и ресурсы, утрачивали собственность. Все технологии Техносреды объявлялись общедоступными.

Право наследования было отменено. Вместо него глобальное содружество гарантировало всем равные стартовые возможности для развития. Конечно, отмена наследования относилась только к статусу гражданина. Его личные семейные реликвии никого не интересовали.

В бизнесе и политике все решалась через статус и репутацию гражданина, которую можно было повышать. Все имели свободный кредит в пределах своего статуса. Невозврат долгов приводил к снижению статуса. Процветание бизнеса и деловая активность наоборот повышали статус. Вообще, новое глобальное содружество весьма напоминало старое Интернет-сообщество по многим принципам. Многие люди могли сравнительно быстро стать лидерами мира, благодаря своим способностям.

Когда на первой суперконференции обсуждали и утверждали принципы и законы нового мира, из подполья вышел осторожный Левшов со своим сообществом «Нанотех», прятавшийся в лесах Сибири уже тридцать лет и где умудрился создать целую империю, невидимую остальным. Для всего мира это был новый футурошок. Помнится, он еще плел про каких-то космических бюрократов, угрожавших Земле, и звездных странников…, но Артюхову больше запомнилось резкое удешевление технологии производства термоядерного горючего. А тут еще с Марса прибыла делегация, покинутых Повелителем Марса и Ладогиным марсиан. Голова кругом шла.

В общем, весело было. Делили Солнечную систему с азартом и упоением. Иногда возникало ощущение Колумбовых времен. Только теперь ценность представляли не «райские уголки», а любая глыба Солнечной системы, которую репликанты могли моментально превратить в рай. Тем более, что Артюхов уже тогда дал задание «ковбоям» построить давно задуманную «лесенку до неба» в Сахаре.

«Лесенка» вышла замечательная. Кроме прочего, она изменила климат Сахары, сделав его более влажным. Но главное – по ней пошел нескончаемый поток грузов и пассажиров на орбиту. Устинову удалось разработать термоядерный вариант ракетного двигателя, и начался великий исход – рождение мобильного человечества.

Себе Артюхов припас лакомый кусок – кратер Циолковского на Луне. Там он и поселился со своим персональным мобильным сообществом. Благо, статус его был в глобальной системе самый высокий.

Потом еще был конфликт между администрацией Нанотеха и администрацией Техносреды, переросший в боестолкновения. Причиной послужили свои особенные взгляды админов Нанотеха на политику и власть. Битвы титанов и карликов не привели ни к чему. Лишь выяснили, что и у Нанотеха и у Техносреды были свои сильные и слабые стороны. Вначале преимущество было на стороне Нанотеха, который взял под контроль почти всю Землю, за исключением Полигона. На водных просторах Земли у фагов не было шансов. Но в космосе шансов не было у Нанотеха. Битвы напоминали Титаномахию. Борьбу громовержцев-фагов и нано-протеев. Конфликт был исчерпан вмешательством пробудившегося Повелителя Марса, взявшего на время под контроль обе сети, лишив одновременно работы всех администраторов.

После покаяния и мировой админам была возвращена работа уже в интегрированной Техносфере СоСи (солнечной системе), а Повелитель Марса переименовал себя в Хранителя Сети или Вэбкипа. Он стал четвертой ветвью власти с функциями арбитража и надзора за исполнением законов.

Политическая система СоСи сложилась следующим образом:
1. Советы лидеров МобСо (десять уровней), формирующиеся в формате демократического централизма – исполняли законодательные функции и судебные (сами придумывали законы и сами их трактовали).
2. Админы – исполнительная власть. Админами становились в частном порядке, повышая свой статус. Периодически проводились Большие игры Админов, где каждый участник мог резко повысить свой статус. Чем выше был ранг админа, тем большие ресурсы и лучшие технологии он мог использовать. В судах админы представляли государство.
3. Трибунал – институт народных трибунов (вроде правозащитников). Исполняли функции адвокатов и министерства внутренних дел. Сами арестовывали, сами защищали в суде, и сами (со слезами на глазах) приводили приговоры в исполнение. То есть, представляли в суде сторону обвиняемого и наблюдали за пенитенциарными учреждениями. Выбирались прямыми выборами на всех десяти уровнях.
4. Хранитель Сети – следил за тем, чтобы велась честная игра.
Силовые структуры распределялись следующим образом:
1. Гражданская оборона (в том числе частные телохранители) – контролировались Советами лидеров.
2. Регулярная армия – контролировались админами.
3. Силы правопорядка и спасатели – контролировались трибунами.
4. Хранитель Сети – сам по себе был непобедимой армией.

Выборы – принцип выборов изменился на непрерывный рейтинг. То есть любой гражданин, мог в любой момент зайти в базу данных политиков и отозвать свой доверительный голос у одного политика и передать его другому. Это отучило политиков лгать и давать невыполнимые обещания, а ставить перед собой реальные цели.

По поводу Космотеха – пока глухо. Но когда вселенские бюрократы припрутся вновь в СоСи, устраивать очередное судилище человечества, наши народные трибуны поучат, их травоядных величеств, уму-разуму. И гуманизму, и правопорядку (речь идет о «Космотехе» Лазаревича).

- Вот я уже и старик – подумал бодрый и моложавый Артюхов, не имеющий даже ни одного седого волоска. Впрочем, на Луне было не модно иметь волосы, и он был абсолютно лысый. Вовка-морковка уже десять лет был бессменным Императором СоСи – это высший ранг админов. Он представил себя Великим Ханом, предводителем кочевых племен, пасущих своих тучных репликантов на бескрайних степях космоса, и усмехнулся.